Фото – РГГУ ВКонтакте

Выставка картин географа Юрия Веденина открылась в РГГУ

В Музейном центре Российского государственного гуманитарного университета открылась выставка картин Юрия Александровича Веденина «От открытого цвета – к полутонам». Ее можно считать продолжением вышедшей в 2021 г. книги «Воспоминания. Время, люди, странствия», в которой все иллюстрации сделаны автором. На выставке также представлены работы в технике пастели, есть графические работы, журнальные иллюстрации, но в основном – картины-воспоминания о путешествиях, дорогих автору местах Русского Севера, Средней полосы, родной Москвы.

Ю.А. Веденин – известный географ, один из основоположников рекреационной географии, лидер исследований по теории и практике сохранения культурного наследия в нашей стране, теоретик культурного ландшафта, основатель и первый директора Российского научно-исследовательского института культурного и природного наследия имени Д.С. Лихачева, председатель правления Общества изучения русской усадьбы, один из руководителей Союза краеведов России, председатель редакционной коллегии журнала «Культурная и гуманитарная география», профессор, ведущий научный сотрудник лаборатории геополитических исследований Института географии РАН.

С 1970 г. Юрий Веденин работал в Институте географии в отделе физической географии под руководством В.С. Преображенского. Занимался вопросами влияния рекреации на природные ландшафты, участвовал в первых «рекреационных» экспедициях на Селигер и в Подмосковье, одним из первых в стране исследовал с позиций географии проблему дач и садовых товариществ. В 1982 г. защитил докторскую диссертации, книги по которой («Динамика территориальных рекреационных систем» (1982) и «Территориальная организация отдыха населения Москвы и Московской области» (1986)) еще тогда привлекли внимание коллег.

С конца 1980-х гг. Ю.А. Веденин активно работал с Фондом культуры, занимался созданием института по изучению и сохранению наследия. Итогом стало образование в 1992 г. Российского научно-исследовательского института культурного и природного наследия, который позднее стал носить имя Д.С. Лихачева. Возглавив этот институт, Юрий Веденин встал у истоков государственной политики в области сохранения наследия страны. С его легкой руки в госполитику были включены пункты о культурном ландшафте, географии искусства, русских усадьбах, музеях-заповедниках, объектах культурного и исторического наследия, познавательного туризма и многое другое.

В «золотой век» культурной географии Юрия Веденина вышло много интересных и ключевых для развития науки книг: «Очерки по географии искусства» (1997), «Культурный ландшафт как объект наследия» (2004), «Наследие и государственная культурная политика» (1996), «Экология культуры и сохранение наследия» (2007), «Государственная стратегия формирования системы достопримечательных мест, историко-культурных заповедников и музеев-заповедников в Российской Федерации» (2006) и др.

Выставка работ В.А. Веденина продлится в Музейном центре РГГУ до 11 июня 2024 г., ул. Чаянова, 15.

P.S. Зашифровали для вас, друзья, послание на «морзянке». Ответ ждем в комментариях 📻

Фото бухты Амбарчик с просторов Интернета

9 мая 1945 г. Евгений Зингер находился в рубке. Около одиннадцати дали привычное «AС» («Ждите»), а через 3 минуты сказали, что сейчас будет передано особо важное сообщение. «Война кончилась!» – сорвалось у меня тогда с языка, – вспоминал Евгений Зингер. – И вот радист с мыса Шмидта передает «Внимание!», в эфир несутся точки и тире, и радиорубка в бухте Амбарчик узнает о конце войны. Тогда и в тундре большая перемена произошла: оттепель во многих местах совершенно согнала снег, выглянула мшистая, кочковатая, зыбкая земля».
⠀
7 июля 1945 г. Евгению Зингеру исполнилось 19 лет, вскоре из отпуска на полярную станцию в бухту Амбарчик вернулся Константин Курко, которому через 5 лет предстояло стать радистом дрейфующей станции «Северный полюс-2». В это же время Евгений Зингер волею судеб будет учиться на географическом факультете МГУ им. М.В. Ломоносова на кафедре географии северных полярных стран (сейчас – кафедра криолитологии и гляциологии), а в 1957 г. начнет работать в Институте географии РАН вплоть до своей смерти в апреле 2023 г. Страницы его 8-ми научно-популярных книг говорят сами за себя! И если вы любите популярную, а местами очень даже приключенческую полярную науку так же сильно, как мы, то советуем вам к прочтению книги Евгения Максимовича Зингера: «На ледниках Новой Земли», «Между полюсом и Европой», «Шпицберген – ледовый архипелаг», «Путь на Шпицберген» и др.

День радио на «колымской планете»

В 1909 г. известный полярный исследователь Георгий Седов посетил одно «унылое место» у юго-восточного берега Восточно-Сибирского моря, нанеся на карту безымянную «точку» – бухту Амбарчик. Весной 1944 г. 18-летний радист-оператор Евгений Зингер (впоследствии почетный полярник, последний в Институте географии РАН ветеран ВОВ) был направлен туда на службу на полярную станцию, где его встретили три одиноких приземистых домика и стройные мачты антенн.

«В первые дни я рвался к столу радиооператора, словно ребенок в магазин игрушек, но оказался способным лишь к передаче, но не к приему радиограмм, – вспоминал Евгений Зингер. – Однажды у нас накопилось много информации для Певека, и я попросил у вахтенного радиста разрешение сесть за рабочий стол. Волновался, пальцы срывались с телеграфного ключа, все время путались точки и тире. Певекский оператор вместо того, чтобы выдать мне радиокодом «ЩЬЬ» («Долой оператора! Не может работать!»), повторил два раз «ЩРФ» («Передавай быстрее!»). Это означало, что на другом конце провода «сидел» опытнейший радист, который понимал по двум верным буквам мои путаные слова и не заставлял их повторять. Когда окончилась передача, вахтенный радист сказал, что работал я с самим Глуховым – одним из лучших радистов всей Арктики, довоенным чемпионом СССР по приему и передаче информации».

Наступила зима 1944 г., с рейда ушел последний пароход, а полярники мыса Амбарчик продолжали нести круглосуточную вахту. Будь за окном штиль, штормовой ветер, отчаянный мороз или хлесткая пурга, старший метеоролог станции отправлялся снимать показания со всех приборов, кодировал их в метеосводку и передавал радисту. От него характерные точки и тире «улетали» в радиоцентр «Мыс Шмидта», а оттуда – в штаб «Главсевморпути», где составлялись прогнозы погоды, необходимые советским морякам и летчикам на фронте и в тылу.

«Колымская планета» часто не радовала погодой, но когда заканчивались атмосферные и прочие помехи, за стол оператора садились самые лучшие радисты – настоящие снайперы эфира. «На их работу было столь же дорого смотреть, как на решающую партию двух гроссмейстеров или игру футболистов в финале Кубка, – рассказывал Евгений Зингер. – Чаще других за стол оператора в Амбарчике садился Константин Курко. Он записывал на пишущую машинку с такой бешеной скоростью, что иногда с клавишей слетали названия букв. На другом конце провода, как правило, «сидел» «золотой радист Колымы» – Иосиф Кершенгольц. Принимая от Курко скоростную передачу, он часто вставлял букву «Ф» («Быстрее!») и ехидно добавлял «Хи-хи». Позже Костя наладил для передачи трансмиттер, который от прикосновения руки мог свободно давать такую скорость, какую ухо человека воспринять не могло. Однако, будучи в хорошем настроении (а настроение для радиста – это то же, что вдохновение для художника или музыканта), Иосиф «хватал» едва ли не триста знаков в минуту. Мы смотрели на их работу, как студенты во время лекции на выдающегося профессора».
⠀
Однажды Курко укатил на собачьей упряжке в долгожданный отпуск из Амбарчика в Кресты Колымские, откуда должен был улететь в Москву. «На другой день начались сплошные «налеты» полярной авиации: из Крестов Колымских поступило сообщение, что летчик Крузе вот-вот должен вылететь на ледовую разведку, а это означало, что не за горами очередная морская навигация, ведь дело шло к весне, – вспоминал Евгений Зингер. – Я стал внимательно следить за эфиром и ежечасно давать погоду Крестам. Начиналась работа нашей полярной станции по обслуживанию великой трассы Северного морского пути. Но пару часов спустя пришла тревожная новость: во время возвращения с ледовой разведки у самолета Крузе сдал один мотор, но опытный пилот продолжал полет. Вскоре до меня доносится шум приближающегося самолета, выскакиваю из радиорубки, машу руками и кричу приветственные слова. Крузе их, конечно не слышит, но восторг сдержать было невозможно!». Да-да, речь о том самом полярном летчике, Герое Советского Союза Леонарде Крузе, который знаменит еще и своей операцией по завозу северных оленей на о. Врангеля.

По случаю Всемирного дня пингвинов предлагаем порадовать коллег из Института физики атмосферы РАН подпиской на их канал 🐧

https://t.me/ifa_ran/329?single

Бонус: фото оленя Давида (милу или элафурус) – редкого вида, который был интродуцирован в границы охраняемой территории Тиаозини. Ранее он исчез из природных местообитаний Китая из-за неконтролируемой охоты в период династии Мин, однако долгое время содержался в императорском саду – до момента сильнейшего наводнения 1895 г., в результате которого вся популяция погибла. Восстановить ее удалось из нескольких особей, которые в свое время были подарены китайским императором британскому герцогу и более 20 лет обитали в усадьбе графства Бедфордшир. По словам Елены Лаппо, название оленя Давида с китайского переводится как «животное, которое ни на кого не похоже: ни лось, ни олень, ни корова, ни осел». Судя по фото, это действительно какой-то собирательный образ копытного, обитающего исключительно в водно-болотных угодьях.